«Разумеется, если бы наш убийца добрался до этого теоретического оружия, он мог бы оказаться достаточно хитер, чтобы иметь наготове абонированный ящик… например: сейф 40 в Бруклин-Порте. Он мог бы положить оружие в посылочный ящик и избавиться от улики в ближайшем почтовом отделении. Но все это, конечно, только теория. Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Гонорар за разговор — три тысячи кредитов. Секретарша примет у вас чек».
Обвинительный приговор был бы в таком случае невозможен. Прецедент: вердикт суда 875-М по делу штата Иллинойс против Добсона. Необходимо установить причину смерти, не исключая возможность несчастного случая. Как отметил судья Верховного суда Дуккет во время процесса Сандерсона против Сандерсона, где речь шла о смерти свекрови обвиняемой…
«Безусловно, прокурор со своим штабом экспертов-токсикологов должен согласиться, что…
Короче говоря, ваша честь, я ходатайствую о прекращении дела ввиду недостатка улик и невозможности выяснить причину смерти…»
Гэллегер так никогда и не узнал, что его сварочный аппарат оказался таким опасным оружием, а Ваннинг время от времени навещал его запущенную лабораторию, внимательно следя за плодами научных забав приятеля. Не раз он получал таким образом весьма полезные приспособления. Однако, все дело было в том, что Гэллегер не хотел работать по-людски!
Он еще раз глотнул мартини, тряхнул головой и поднял свое худое тело с дивана. Потом лениво подошел к заваленному каким-то хламом столу и принялся перебирать обрывки проводов.
— Что ты делаешь?
— Не знаю. Играю, наверно. Я просто складываю вместе различные вещи, и порой из этого что-то получается… Только я никогда не знаю, что это будет. — Гэллегер бросил провода и вернулся на диван. — А, к черту все это!
«Вот чудак», — подумал Ваннинг. Гэллегер был типом в принципе аморальным, совершенно неуместным в сложном современном мире. С первобытным весельем смотрел он на мир со своей личной колокольни и… делал весьма полезные вещи. Но только для собственного удовольствия.
Ваннинг вздохнул и оглядел лабораторию — его педантичная натура страдала при виде такого бардака. Машинально подняв с пола мятый халат, он поискал глазами какой-нибудь крючок и, конечно, не нашел. Гэллегер, вечно страдающий от недостатка проводящих металлов, давно повырывал из стен все крючки.
Ваннинг подошел к металлическому шкафу, стоящему в углу, и открыл его. Внутри не было никаких вешалок, поэтому он сложил халат и положил на дно, а сам снова присел на «Чудовище».
— Выпьешь? — спросил Гэллегер.
Ваннинг покачал головой.
— Нет, спасибо. Завтра у меня дела.
— Ерунда, примешь тиамин. Бр-р, дрянь. Я работаю гораздо лучше, если голова обложена надувными подушками.
— А я нет.
— Это дело опыта, — буркнул Гэллегер. — А опыта может набраться каждый, если только… На что ты там уставился?
— Этот шкаф… — сказал Ваннинг, удивленно хмуря брови. — Ну-ка, что там такое…
Металлическая дверь была закрыта неплотно и медленно приоткрывалась. А от халата, который Ваннинг только что туда положил, не было и следа.
— Это краска такая, — сонно объяснил Гэллегер. — Что-то вроде пропитки. Я обработал внутренность шкафа гамма-лучами. Но он ни к черту не годится.
Ваннинг передвинул лампу, чтобы лучше видеть. Шкаф не был пуст, как он решил в первый момент. В нем, правда, не было халата, зато находилось что-то маленькое, бледно-зеленое и почти сферическое.
— Он что, растворяет вещи? — спросил Ваннинг, вытаращив глаза.
— Ага. Вытащи его и увидишь.
Ваннинг не торопился засовывать руку внутрь. Найдя длинный штатив для пробирок, он подцепил им шарик и тут же отвернулся, потому что разболелись глаза. Зеленый шарик менял цвет, форму и размер, и вскоре превратился во что-то бесформенное. Внезапно штатив стал удивительно тяжелым.
И ничего странного: на нем висел халат.
— Вот такие штуки он и вытворяет, — равнодушно объяснил Гэллегер.
— Но должна же быть причина. Вещи, которые я засовываю в шкаф, становятся маленькими, но стоит их вынуть, как они обретают нормальные размеры. Может, продать его какому-нибудь фокуснику? — с сомнением предположил он.
Ваннинг сел, сжимая в руках халат и поглядывая на металлический шкаф. Это был смолисто-черный параллелепипед размерами три на три и на пять футов, покрашенный изнутри серой краской.
— Как ты это сделал?
— Что? Сам не знаю. Как-то само получилось. — Гэллегер меланхолично потягивал свою гремучую смесь. — Может, дело тут в растяжимости измерений. Моя пропитка могла изменить свойства пространства-времени внутри шкафа. Интересно, что это может значить? — буркнул он в сторону. — Такие словеса порой пугают меня самого.
— Это значит… ты хочешь сказать, что этот шкаф внутри больше, чем снаружи?
— Парадокс, не так ли? Я думаю, его внутренность находится вообще не в нашем пространстве-времени. Попробуй сунуть туда стол и убедишься. — Гэллегер даже не приподнялся, а лишь махнул рукой в сторону упомянутого стола.
— Ты прав. Этот стол больше шкафа.
— Ну, так суй его как-нибудь бочком. Смелее!
Ваннинг некоторое время возился со столом. Несмотря на небольшой рост, он был силен, как многие коренастые люди.
— Положи шкаф, легче будет.
— Я… уф… Ну, и что дальше?
— Суй туда стол.
Ваннинг искоса посмотрел на приятеля, пожал плечами и попытался. Разумеется, стол не хотел входить в шкаф. Вошел только угол, а остальное застряло, чуть покачиваясь.
— И что дальше?
— Подожди чуток.
Стол шевельнулся и медленно пополз вниз. У Ваннинга отвалилась челюсть, когда он увидел, как стол постепенно входит внутрь, словно в воде тонет не очень тяжелый предмет. Однако ничто его не всасывало, он просто растворялся. Неизменным оставалось лишь то, что торчало снаружи, но постепенно в шкаф ушло все.
Ваннинг заглянул в шкаф, и вновь у него заболели глаза. Внутри некое нечто меняло форму, съеживалось и в конце концов превратилось в колючую неправильную пирамиду темно-красного цвета.
В самом широком месте в ней было не более четырех дюймов.
— Не верю, — выдохнул Ваннинг.
Гэллегер улыбнулся.
— Как сказал герцог Веллингтон: «Это была очень маленькая бутылка, сэр».
— Погоди минутку. Как, черт возьми, можно засунуть восьмифутовый стол в пятифутовый шкаф?
— Благодаря Ньютону, — ответил Гэллегер. — Сила тяжести, сечешь? Налей в пробирку воды, и я тебе покажу.
— Сейчас… Вот, готово. И что теперь?
— Полную налил? Хорошо. В коробке с надписью «Предохранители» лежит сахар. Положи кусок поверх пробирки, так чтобы одним углом он касался воды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
